Вентворт Миллер. "Drive-thru". Перевод

«Автокафе»

https://www.facebook.com/note/wentworth-miller/drive-thru/1534418640104406

 

https://www.facebook.com/notes/went-archive/drive-thru/1901109380213252/

2 октября 2014 г.

«Макдоналдс».

Уилльямс, Калифорния. 

23 декабря 2013 года. 

8:32 утра (приблизительно).

Я подъезжаю к автокафе, где нет никого, кроме гигантского белого «субурбана» передо мной, который, словно заходящая в порт яхта, приближается к интеркому. Когда его стекло опускается, я вижу в его боковом зеркале водителя. Мужчину, лысого, лет 35. 

Из динамика интеркома раздаётся треск, и работник «Макдоналдса» рекламирует то, что ей/ему велели в первую очередь предлагать покупателям. Учитывая время года, вероятно, это что-то праздничное. С высоким содержанием фруктозы. 

Стекло моей машины поднято, поэтому я не слышу, о чём они говорят, но я вижу, как двигаются губы мужчины и как его глаза изучают меню. Он отворачивается от интеркома, обращается к кому-то в «субурбане», спрашивая, что они хотят на завтрак. Вероятно. 

Тогда-то я и замечаю, сколько вместе с ним человек. В буквальном смысле целый вагон. Я вижу множество голов. Большинство из них – маленькие. У этого парня там четверо или пятеро детей. Как минимум. Плюс жена. И они все хотят завтракать. Никто из них, очевидно, ещё никогда не бывал в «Макдоналдсе», потому что мужчина за рулём зачитывает им всё чёртово меню. Каждое без исключения блюдо. Видимо. 

Из динамика интеркома снова раздаётся треск, и я бросаю взгляд на зеркало заднего вида, замечаю, что за мной ждут своей очереди два автомобиля; их выхлопные газы смешиваются с выхлопами моей машины, а время тянется.

Я снова смотрю на Папашу в «субурбане», молча желая, чтобы он поторопился. Он не торопится. Он улыбается, никуда не спешит, удостоверяясь, что правильно понял заказ всех пассажиров. 

В мыслях я представляю себе его голос. 

«Так… можно мне сэндвич с беконом, яйцом и сыром? Нет, погодите – у Лекси аллергия на сыр. Можно сэндвич с беконом и яйцом без сыра? Нет, погодите – можно вместо него МакМаффин? Можно МакМаффин с яйцом и котлетой? Без сыра. Лекси не ест сыр». (И МакДалее.) 

Я хочу купить всего лишь два больших кофе с четырьмя порциями сливок. 

К несчастью для меня, Папаше, маме, Лекси и её тридцати шести братьям и сёстрам требуется ещё несколько минут, чтобы решить, чего же им хочется. 

Я вздыхаю и смотрю налево, пытаясь отвлечься на картину за окном. Но ничего особенного там не видать. Одна лишь ровная сухая земля, простирающаяся до самого горизонта, унылый зимний пейзаж в серых, коричневых и бежевых тонах в этом «Пыльном котле, созданном Конгрессом» (если верить надписям на щитах, выстроившихся вдоль обочин шоссе 5). 

Я обращаю взгляд назад на «субурбан», пристально смотрю на Папашу (снова), чьё лицо всё ещё виднеется в боковом зеркале его машины. Он поглаживает подбородок, разглядывая меню (снова). Обдумывая Варианты Своего Выбора. Я и не знал, что люди до сих пор гладят себя по подбородку. 

Я гляжу в зеркало заднего вида своей машины, вижу, что за мной в очереди стоят уже три автомобиля. А вот едет и четвёртый. 

В моих мыслях разворачиваются несколько сценариев. 

1-й сценарий: я дважды дотрагиваюсь до гудка. Бип-бип. Вижу, как взгляд Папаши встречается с моим в боковом зеркале. Он хмурит брови. Я улыбаюсь. Пожимаю плечами. Будто хочу сказать: «Пожалуйста, не могли бы вы поторопиться?»

2-й сценарий: я резко жму на гудок. БЛАП. Вижу, как взгляд Папаши встречается с моим в боковом зеркале. Он хмурит брови. Я развожу руками. Пожимаю плечами. Будто хочу сказать: «Ой, я не хотел задеть гудок. Но коли уж вы на меня смотрите, не могли бы вы, пожалуйста, поторопиться?»

3-й сценарий: я резко жму на гудок. И удерживаю его. БЛААААААААПППППППП. Вижу, как взгляд Папаши встречается с моим в боковом зеркале. Он хмурит брови. Я продолжаю пристально смотреть на него. Будто хочу сказать: «Да. Ты меня слышал». Он высовывает голову из окна, оглядывается на меня. «Какие-то проблемы?» Может быть, он в самом деле открывает дверь, вылезает, идёт к моей машине, хочет выяснить, какая у меня проблема, лицом к лицу. (Этот сценарий может закончиться сценами жестокости. Кулачного боя. МакМиксом из ударов.)

4-й сценарий: на гудок жмёт кто-то из машины в очереди за мной. Бип-бип. Взгляд Папаши встречается с моим в боковом зеркале. Он хмурит брови. Я развожу руками. Пожимаю плечами. Будто хочу сказать: «Эй, приятель, это был не я. Но коли уж ты на нас смотришь…»  

Мои пальцы барабанят по рулю. 

Потом он наконец-то заканчивает делать заказ. Чудо из чудес. В ту же секунду, как «субурбан» двигается вперёд, я срываюсь с места вслед за ним, захватывая пространство, которое ещё так недавно занимал он. Если бы это место было сиденьем, оно было бы ещё тёплым. Сейчас оно моё. Полностью моё. Я опускаю стекло. Я задыхаюсь от нетерпения. Готов сделать заказ. 

«Здравствуйте, добро пожаловать в «Макдоналдс»! Не хотели бы вы попробовать наш новый…»

«Мне два больших стакана чёрного кофе с четырьмя порциями сливок». 

«Это всё?» 

«Да. Спасибо».

«С вас четы…» 

Я проезжаю мимо интеркома к первому окну – к окну, где платят за заказ. Или, по крайней мере, пытаюсь. Но там всё ещё стоит «субурбан». Прохлаждаясь. Конечно. Я не знаю, заплатил ли уже Папаша и ждёт сдачи или же он всё ещё роется в поисках точной суммы. 

Я устало поднимаю взгляд на верх его машины, замечаю на крыше багажник для перевозки груза. Чёрный. Объёмистый. Интересно, что там. Может быть, части тела. Или рождественские подарки. Части тела, завёрнутые в упаковку от рождественских подарков. Наверное, они едут в гости к бабушке. Или в загородный домик на каникулы. (Время уже пришло.) 

Боковым зрением я замечаю какое-то движение, вижу, как кассир «Макдоналдса» возвращает Папаше его кредитную карту и чек. Папаша что-то отвечает (спасибо?). Улыбается. Это парень, чёрт бы его побрал, весь такой улыбчивый. Тот ещё весельчак. Видимо. 

Папаша говорит кассиру что-то ещё (весёлого Рождества?). Потом, вместо того, чтобы ехать дальше и дать очереди продвинуться вперёд, вместо того, чтобы проявить хоть сколько-то понимания и уважения к тому, что он/они не одни в этом автокафе и/или мире, Папаша остаётся на месте. Я вижу, как он, смотря себе на колени, с чем-то возится. Может быть, со своей кредитной картой. Он кладёт её обратно в бумажник. А уж ЗАТЕМ он поедет дальше. 

Да боже мой. 

Кто-то из детей, должно быть, сказал что-то смешное, потому что сейчас Папаша смеётся – от всей души, запрокинув голову. В боковом зеркале мне видны его дёсны, небольшое темнеющее отверстие глотки в кольце мелких белых зубов. 

В моих мыслях снова проносится 1-й сценарий – тот, где я дважды жму на гудок. Бип-бип. Вижу, как взгляд Папаши встречается с моим в боковом зеркале, как он хмурит брови. Я улыбаюсь, пожимаю плечами. «Пожалуйста, не могли бы вы поторопиться?» Папаша бросает в мою сторону недовольный взгляд, но всё же снимается с места, позволяя мне заплатить за кофе в первом окне. Через минуту я уже снова на шоссе 5, держу в руках свой первый стакан кофе и слушаю какую-то музыку, а в моей голове звучит внутренний монолог относительно этой семьи в белом «субурбане», который быстро сменяется мыслями относительно меня. И обеда. И снова меня. 

Тем временем – всё ещё по 1-му сценарию – «субурбан» тоже снова выезжает обратно на дорогу, но теперь у Папаши испорчено настроение. Он всё ещё думает (мрачно размышляет) о том придурке, стоявшем за ним в очереди в «Макдоналдсе». Том самом, который захотел, чтобы он/они, чёрт бы его побрал, поторопились. Этот гудок прозвучал обидно. Как оскорбление. Папаша думает, что, может быть, ему всё-таки стоило выйти из машины и подойти к нему, лицом к лицу разобраться, какие у того парня проблемы. Да. Может, ему стоило так сделать. Папаша знает, что ему надо отпустить эту ситуацию, но не может; у него никогда не получалось легко относиться к жизни. Его пальцы барабанят по рулю. 

Жена Папаши сидит рядом с ним, напряжённая, глядя только вперёд; её голова вжимается в плечи. Атмосфера вокруг изменилась, и она знает это. Она уже слышала эту песню. Она бросает взгляд на мужа, оценивая положение дел, прощупывая почву, выжидая, что будет дальше. Но она уже догадывается. 

Лекси и её тридцать шесть братьев и сестёр сидят на заднем сиденье, больше не веселясь. Атмосфера вокруг изменилась, и они знают это. Они молча едят, стараясь не слишком громко шуршать обёртками от своих МакМаффинов с яйцом и котлетой. Безуспешно. 

Через час и 42 минуты один из них получит шлепок. 

Это может случиться раньше. Это может случиться позже. Но это случится. 

Я сижу в автокафе, держу ногу на педали тормоза, не отрываясь смотрю на затылки этих маленьких голов в «субурбане» передо мной и думаю, кому же из них он достанется. 

Знаю ли я точно, что если я нажму на гудок, кто-то из этих детей получит шлепок? 

Конечно, нет. 

Если результатом первого действия станет второе, будет ли в том действительно моя вина? 

Нет. Это абсурдно. 

Слегка. 

Если Лекси и её тридцать шесть братьев и сестёр растут в такой семье, где принято шлёпать детей, их и отшлёпают, не важно, как тихо они едят свой завтрак. Не важно, сколько водителей не нажмёт на гудок, чтобы поторопить Папашу, – ладони всё равно встретятся с щеками. 

Непременно.

Но я не хочу быть звеном в этой цепи. 

Поэтому я перестаю барабанить пальцами по рулю и не прикасаюсь к гудку. Я подожду свой утренний кофе ещё 5 минут. Я позволю Папаше – который, кстати, всё ещё смеётся, – проехать к окну выдачи тогда, когда он будет готов. 

Я не возражаю.         

Когда он снимается с места, я следую за ним, двигаясь намного медленнее 5 миль в час. Когда я останавливаюсь перед кассой, я нажимаю на тормоз так легко, что почти не ощущаю, что вообще затормозил. Или что я вообще ехал. 

У меня наготове купюры и точная сумма мелочью. 4 доллара 34 цента. Я протягиваю руку с зажатыми в кулаке деньгами к окну, оно открывается, и в нём показывается девочка-подросток с хвостиками в фирменной «макдоналдсовской» кепке и выцветшей парке. Она виновато улыбается, кивает в сторону стоящего передо мной «субурбана». Пожимает плечами. Говорит: «Извините, что вам пришлось ждать. Этот мужчина так долго копался, да?»

*****  

Ссылка на картинку после текста:

https://www.facebook.com/notes/went-archive/drive-thru/1901109380213252/

Другой перевод этого эссе можно найти в «Документах» здесь: https://vk.com/docs-829976 («МакДональдс», пер. Татьяна Курбатова)

Вентворт Миллер. #survivalmode. Перевод

«#режимвыживания»

https://www.facebook.com/notes/wentworth-miller/survivalmode/1896179350594998/

5 июня 2017 г.

Меня поразило одно сообщение в блоге. Или, может, это была заметка из колонки редактора. Оно походило на письмо. И на публичное извинение. Своего рода. Написанное для кого-то (всех?), с кем автор пересекался, когда/покуда находился не в лучшем состоянии. 

«Тогда я не был сам собой»  – таков был его основной смысл. «Тогда я был в депрессии. Но сейчас мне лучше. И я хотел бы получить второй шанс произвести первое впечатление».

Общая мысль заключалась в этом. И она меня поразила. 

Я с уважением отнёсся к этому автору. Я с уважением отнёсся к его правде. 

Но (это ситуация «и то / и это», не «либо/либо»), это была не моя правда. 

Сообщество психического здоровья (под ним я подразумеваю тех из нас, кто испытывает проблемы с психическим здоровьем / имеет психические заболевания) разнообразно по составу. Спросите у 100 людей, страдающих от депрессии, что значит быть в депрессии, и вы получите 100 разных ответов. Все из них – правдивые. 

Важно проявлять к этому уважение (по моему мнению). 

Правда этого автора не была моей правдой, но от этого она не становилась неправдой. Если это понятно. 

Примечание в сторону: поэтому я и не  утверждаю, что я – это «голос безгласных». Может быть, я стою ближе к мегафону, чем некоторые, но когда я говорю, я говорю за себя. О себе. Если то, что я говорю, отзывается эхом в душе другого человека, отражает какую-то часть его истории – замечательно. Но рано или поздно я обязательно скажу что-то такое, что является правдой для меня и только для меня одного. И я сохраняю за собой это право. Моё выживание – основанное на самовыражении, на рассказывании людям своей правды, тогда и так, как это удобно мне, – зависит от этого. Поэтому когда речь заходит о психическом здоровье, я заявляю прямо: я не говорю за других людей. И они не говорят за меня. Потому что это было бы невозможно. Если только они – это не мужчина-гей в возрасте 45 лет, смешанного этнического происхождения, родившийся в Великобритании, выросший в Бруклине, и его не зовут «Вентворт Миллер».

(Тогда да, они говорят за меня.) 

Вернёмся к тому сообщению в блоге. Тому, которое меня поразило. 

«Тогда я не был сам собой» – таков был его основной смысл. «Тогда я был в депрессии. Но сейчас мне лучше. И я хотел бы получить второй шанс произвести первое впечатление». 

Как я уже сказал, это походило на извинение. Своего рода. Я понял/понимаю это. Полностью. 

В те годы (десятилетия), когда я страдал от депрессии, я совершал такие поступки и говорил такие слова, за которые позже чувствовал необходимость извиниться. Иногда я делал это при личной встрече, иногда по телефону или в и-мейлах. Иногда мои извинения принимались. В любом случае, мне было важно сказать эти слова. «Я сожалею». Взять на себя ответственность за то, что я делал и говорил в те годы, когда мне было трудно.

Две вещи, за которые я не извинялся и не буду извиняться: 

1. За то, что я был в депрессии. 

2. За то, каким я был, когда был в депрессии. 

Я не извиняюсь / не буду извиняться за то, что был в депрессии, потому что я ничего не мог / не могу с этим сделать. Так же как я не могу контролировать цвет своих глаз, я не мог / не могу контролировать  это. 

Я не извиняюсь / не буду извиняться за то, каким я был, когда был в депрессии, потому что хотя и да, тот человек (я) совершал такие поступки и говорил такие слова, за которые позже чувствовал необходимость извиниться, тот человек (я) также спас мою грёбаную жизнь. 

Подлинная история. 

Тот человек (я) – рассерженный, горюющий, скучающий, бесчувственный, беспокойный, безнадёжный,  бессонный, безынициативный, вялый, эгоистичный, недобрый, неловкий, отчуждённый, раздражительный, зависимый, непостоянный, ненадёжный и часто непредсказуемый – это тот, благодаря кому сегодня я всё ещё здесь.

Я больше не занимаюсь тем, что стыжу себя. Сегодня я осознаю, что любовь к себе и понимание собственной ценности подразумевают принятие всего меня. Моей целостности. Всего моего спектра. Включая и то, каким я был в Свои Худшие Дни. Когда я был Не Лучшим Собой. Когда я Просто Существовал и С Трудом Шаг За Шагом Двигался Дальше. 

Когда в моём телефоне заканчивается заряд, и он переключается в «режим экономии энергии», я не сержусь на свой телефон. Я благодарен. Он делает то, что ему нужно сделать, чтобы выжать из себя эти дополнительные минуты. 

Я благодарен тому себе, каким я был, когда я был в депрессии. Тому себе в «режиме экономии энергии». Я говорю ему: «Спасибо, что выжал из меня те дополнительные минуты (годы). Хотел ли бы я снова быть тобой? Чёрта с два. Это не значит, что ты не достоин уважения. Ты делал то, что тебе нужно было сделать, парень. Ты находился в режиме борьбы за выживание. И ты, чёрт возьми, крупно напортачил. И сегодня я здравствую и наслаждаюсь жизнью. Это благодаря тебе». 

Тот я, каким я был, когда я был в депрессии, не заслуживает, чтобы теперь, когда мне «лучше», от него отрекались. Это было бы а) неблагодарно, б) неуважительно и в) потенциально опасно. Потому что однажды он снова может мне понадобиться. 

Некогда разрыв между тем, кем я притворялся («в порядке»), и тем, кем я действительно был («не в порядке»), причинял мне боль. В моём представлении, тот я, который был «не в порядке», – это был «не я». Не тот я, который был предпочтителен. Не тот я, который мог располагать к себе / вызывать любовь / быть нанятым на работу / достойным уважения / приемлемым. Тот я, который был «не в порядке», – это был «плохой» я. «Неправильный» я. Не «настоящий» я. Такой, которого надо было отвергать и заставлять тихо сидеть в тёмных комнатах; разочарование, спрятанное за слоем лжи и задёрнутыми занавесками, – пока он не уйдёт прочь и не вернётся «настоящий» я. 

Теперь, когда я «в порядке», теперь, когда я снова тот «настоящий» я, я осознаю оказываемое на меня давление – отчасти изнутри, отчасти извне, – принуждающее меня притворяться, что того меня, который был «не в порядке», никогда не существовало.

Проблема заключается в том, что: 

1. Это неправда.

2. Это путь к поражению: «Теперь, когда я "в порядке", я уже никогда не смогу снова оказаться "не в порядке"». Теперь, когда я произвёл на людей новое впечатление, – лучшее, чем первое (уф), – мне надо позаботиться о том, чтобы его не испортить». (Или ещё о чём.) Что значит, что однажды, если/когда я обнаружу, что я «не в порядке», если/когда моя депрессия вернётся и «плохой» я или «неправильный» я покажет своё (уродливое) лицо, есть вероятность, что я почувствую, что должен это отрицать, заставлять его тихо сидеть в тёмных комнатах, пока он снова не уйдет прочь. Как раньше.   

И пока этот цикл не повторится.

Следующая цитата принадлежит Роберту Блаю, в ней он говорит о процессе нашей эволюции, нашей долгой дороге из пещеры в город. Она также подходит для описания моей долгой дороги к выздоровлению: 

«В нас есть тёмная, напоминающая рептилию и примитивная часть… [которая не] считается необходимой для цивилизованной жизни… Мы [хотим] избавиться от этого тёмного, влажного, мокрого, напоминающего рептилию существа… [Но именно благодаря этой части] мы продолжили эволюционировать – разве это вам не понятно? В течение миллионов лет. Она связана с вашим выживанием. Это змееподобное существо… [Рептилия] выживает! Она выживает! Выживает! [Это то существо, благодаря которому] мы продолжили двигаться вперёд, и без [него] мы бы никогда не добрались туда, куда мы пришли. Мы бы умерли. Но вот сейчас мы достигли этого уровня, и больше не хотим видеть его рядом. И его вышвыривают…» («Какие истории нам нужны», часть 2). 

Я вижу его. Своего «примитива». Свою рептилию. Своего крокодила. И я понимаю его ценность. Той части меня, которая сосредоточена только на одном. Чертовски упрямой. Себя в «режиме экономии энергии». Того себя, который заставлял меня двигаться вперёд – иногда ползком на животе, пробираясь через те долгие, суровые годы, пока я не выбрался из этого болота. Я не стану теперь выбрасывать его. Своего крокодила. Потому что жизнь полна вызовов (до сих пор). Угроз и дестабилизирования (до сих пор). А у него есть Набор Очень Конкретных Навыков (явно). 

Однажды я опубликовал на этой странице эссе, в котором упоминались коалы, все такие тёплые и симпатичные и пушистые. С тех пор они стали синонимом слова «объятия». Это приносит мне радость. #коалы

 

И также именно так некоторые люди предпочитают воспринимать меня. Ту часть меня, на которой им нравится сосредотачиваться. Мою коалу. Исключая всё остальное. «Ты такой милый». Мм-хм. Сколько раз я это слышал? 

(Много. Много раз.) 

Что ж, это правда. Я милый. 

И также это не вся правда. Слава богу. Потому что если бы я на все 100 % был коалой (всем таким тёплым и симпатичным и пушистым), к настоящему моменту я был бы мёртв. 

Подлинная история. 

Если сегодня я жив, то это благодаря моему крокодилу. Жёсткому и крепкому. Словно кожа. Когда «цивилизованный» я очень хотел Забиться В Нору И Умереть, он говорил: «Ни фига». И: «Когда обед?» Важно уважать это (по моему мнению). Следить за тем, чтобы ему нашлось место за моим столом. Даже если он жуёт с открытым ртом и бьёт целую фарфоровую посуду. 

Сегодня я меньше говорю: «Я хотел бы получить второй шанс произвести первое впечатление», и больше: «Ваше первое впечатление не было неверным. Тогда я был собой. Да – это был я. Я в режиме борьбы за выживание. И я признаю это. Я «и то / и это», не «либо/либо». Идёт?»

Ответом может стать слово «нет». 

Некоторые люди хотят, чтобы я был Весь Всегда Коалой. Они настаивают на этом. Им неуютно от того, что я отказываюсь отделять/осуждать своего крокодила, их тревожит то, что я переосмысляю отрицательный опыт как положительный, они не могут / не желают принять ту возможность, что «неправильный» я (рассерженный, горюющий, скучающий) настолько же заслуживает солнечного света и эфирного времени, как и «правильный» я (который располагает к себе / вызывает любовь / которого можно нанять на работу). Они говорят: «У тебя грустный вид», используя жалость, чтобы замаскировать своё не-довольство. Потом пытаются надеть маску на меня. «Мне бы хотелось, чтобы ты улыбнулся». Похлопывая меня по руке, они пытаются контролировать моё поведение, сигнализируя, что существуют «приемлемый» я и «неприемлемый» я. И ограниченное пространство для последнего. «Почему бы тебе не сделать перерыв?» – шепчут они. –  «Вернуться, когда придёшь в норму?» 

Им я говорю: «Адиос». 

Если передо мной стоит выбор между тем, чтобы любить всего себя и тем, чтобы другие люди любили определённые, тщательно отобранные части меня, то выбора нет. 

Я знаю, где находится / в чём заключается моя работа, и она состоит в том, чтобы осознавать, что тот я, каким я был «тогда», за которого раньше я чувствовал необходимость извиняться, просить прощения, тот я, которого я считал сломленным/бракованным/постыдным / вызывающим чувство неловкости, чьё существование я сознательно и систематически исключал из резюме, встреч с семьёй и первых свиданий, – был и остаётся центром и сутью продолжения моего существования на этой земле. 

«[Рептилия] выживает! Она выживает! Выживает!»

Да. О да. 

«[Это та часть], благодаря которой мы продолжили эволюционировать…»

Надо отдать ей должное.

«[Это то существо], благодаря которому мы продолжили двигаться вперёд…»

Где бы я был без него? 

«Мы бы умерли». 

Чертовски верно. 

Оно достойно признания. Чествования. Мой крокодил заслуживает любви. 

Не поймите меня неправильно – мне нравится и коала. Он тоже заслуживает уважения. 

Но в те тёмные, тяжёлые ночи, когда он кубарем сваливается с деревьев и крепко ударяется о землю, когда всё, чего он хочет, – это признать поражение, помахать белым флагом и повернуться кверху (пушистым) брюхом, именно мой крокодил поднимается из реки и, не моргнув глазом, разделывается со смертью. 

И смерть отправляется к чёрту. 

Вентворт Миллер. "Hunches & Hits". Перевод

«Догадки и находки»

https://www.facebook.com/notes/wentworth-miller/hunches-hits/1870037083209225/

1 апреля 2017 г. 

Две вещи, которые обычно можно найти на этой странице: как я делюсь своими мнениями о себе и как я делюсь мнениями других людей о них самих. 

То, чего вы здесь не найдёте (обычно): как я делюсь своими мнениями о других людях. 

Нельзя сказать, что у меня их нет. Они есть. Конечно. Но я осознаю, что они не обязательно «правдивы».  (Может быть, они правдивы для меня. Но не вправду правдивы.)

В связи с этим… проводя хроники заботы о себе в течение 3 месяцев, я сделал некоторые наблюдения. У меня возникли некоторые вопросы. Которыми я хотел бы сейчас поделиться. 

Имейте в виду, что всё это основывается на личных мнениях. Это суждения. Проекции. Догадки и находки*. Может быть, среди них встретится даже одно-два поверхностных обобщения. Если вам это не по душе, сейчас самое время прекратить чтение. Использовать то, что есть на этой странице, касающееся #заботыосебе (посты, статьи, рекомендательные ссылки), можно (и полностью допустимо) и без дополнительных, исключительно субъективных комментариев с мой стороны. Но если тут вы возражаете: «Я обожаю обобщения!», тогда, безусловно… продолжайте читать.  – В. М.

* * * * *

1. «Сегодня нет времени на заботу о себе! »

Сколько раз я встречал такой комментарий? (Много. Много раз.)

И я думал: «Нет времени, чтобы сделать 3 глубоких вдоха и выдоха? Вдох через нос и выдох через рот? Не было времени, когда вы сидели в своей машине, остановившись на красный свет? Или ехали в поезде? Или помешивали еду на плите? Поднимались в лифте на 5-й этаж парковки?»

Потому что забота о себе может быть до такой степени простой. 

Если у вас есть время на более сложный ритуал заботы о себе – прекрасно. Если времени нет – существенную пользу можно получить и от как следует проведённой дыхательной практики. Дыхание – это (разумеется) очень важно. И есть рекомендуемые способы, как это делать. Это то, чему мне повезло научиться, когда в детстве я ходил на уроки пения (#привилегия). О чём я (тогда) не узнал – так это о том, что есть целый ряд физических и психических проблем, связанных с тем, как ты дышишь или не дышишь. Например, депрессия.  

www.dailymail.co.uk/health/article-...

www.wikihow.com/Breathe

www.youtube.com/watch?v=tbq7K-SAPoU

2. «Моя забота о себе – это заботиться о других». 

В этом нет ничего неправильного. 

Но (это «и так / и этак», не «либо/либо») и рассмотреть это представление критически тоже может быть полезно. Особенно если вы выросли в такой культурной среде, которая приучила вас автоматически ставить свои потребности на второе место после потребностей других людей (это касается, напр., темнокожих женщин) или заставила вас считать, что ваши потребности настолько же несостоятельны и недостойны признания, как и ваша идентичность (напр., ЛГБТКИА+). 

«Забота о себе – это не самолюбие, это самосохранение и акт политического противостояния». Так писала Одри Лорд, сравнивая заботу о себе с радикальным актом. 

Нельзя наливать из пустой чашки. В какой-то момент нам всем нужно снова её наполнять. 

www.bitchmedia.org/article/audre-lo...

3. «Дети отнимают всё время!» 

Я встречал и такой комментарий. Часто. Кажется, он относится к тому же диапазону, что и «моя забота о себе – это заботиться о других». Я не сомневаюсь в его истинности. К тому же, я не родитель. Я не могу судить об этом опыте. 

Но я был ребёнком. Об этом я могу судить. 

Я слышал, что дети не всегда делают то, что говорят им их родители, но часто склонны делать то, что делают их родители. Они подражают вашему образцу. И вашим привычкам.

Я думаю, это правда. 

Заботе о себе я научился не дома. Я не видел, как люди ставят на первое место собственное благополучие. Мне не показали на примере, как это делается. И я хотел бы, чтобы это было не так. Чтобы когда я вырос и вступил во взрослую жизнь – в мир, который многого требует и даже может выводить из себя, уязвляет и даже может нанести раны, – в моём эмоциональном и психологическом арсенале было бы ещё несколько инструментов. Это многое бы поменяло.

www.youtube.com/watch?v=RVA2N6tX2cg

4. «Пошла на х.. забота о себе». 

Как по расписанию, эти (автоматически скрытые) комментарии появлялись примерно на третьей неделе каждой из хроник. Вероятно, они могли быть оставлены теми посетителями, которые, к своему неудовольствию, обнаружили, что находятся не на «майклскофилд.нет». 

Или, может быть, идея заботы о себе вызывала у них негативную реакцию.

Дополнительная информация: почти всегда эти комментарии оставляли мужчины. 

Дополнительное наблюдение: я сказал бы, что из многих тысяч оставленных в ходе каждой хроники комментариев, рассказывающих о заботе о себе, мужчинам принадлежали менее 5 % из них. 

Может быть, мужчины стеснялись. Может быть, мужчины практиковали заботу о себе, но не писали об этом. Может быть, мужчинам это было не интересно. Может быть, мою страницу читает меньше мужчин (это правда, но диспропорции всё же не наблюдается). Может быть, мне не следует делать выводы о мужчинах и заботе о себе, основываясь на странице в «ФБ» (тоже правда). 

Как бы то ни было, я всё-таки получал сообщения от некоторых мужчин (горькие и яркие), но нельзя сказать, что их было великое множество. И порой их комментарии были враждебны. И я задумался, почему это так.

По моему мнению, до сих пор существует ошибочное представление о том, что забота о себе – это не для мужчин. Я уже делился на этой странице ссылками на эти статьи, но сделаю это снова. В них анализируется культура отношения (некоторых) мужчин к заботе о себе и то, как они/мы можем её улучшить. 

www.krishsurroy.com/why-men-suck-at...

www.krishsurroy.com/7-better-self-c...

Новостные сообщения, кажется, наглядно подтверждают тот факт, что на проблемы с психическим здоровьем мужчин обращается мало внимания, и/или то, что они проявляются в неуместных, часто приносящих вред формах. Я убеждён, что мужчины обязательно должны учиться заботиться о себе (и учиться применять другие инструменты самоисцеления/оздоровления). Как нам это осуществить? 

Я не знаю. 

Может быть, надо продолжать расширять рамки этого понятия, чтобы оно было менее гендерно обусловлено. Авторам-мужчинам писать больше статей про заботу о себе, предназначенных мужской аудитории, и чтобы они реже сопровождались фотографиями завёрнутых в полотенца женщин, расслабляющихся на курортах. (По-моему, эти изображения могут оттолкнуть и самих женщин.)

Может быть, надо продолжать проводить различия между «заботой о себе» и «потаканием» себе. 

www.newyorker.com/culture/culture-d...

Может быть, больше мужчин должны открыто говорить о своём опыте заботы о себе и делиться им, публично давая пример такого поведения, открывая простор действий для других мужчин. 

Или, может, надо отметить очевидное: мужчины уже заботятся о себе. Они просто не называют это так. Поход в тренажёрный зал. Приготовление здоровой еды. Встреча с приятелем. Просмотр фильма, который, как они знают, заставит их смеяться. Секс. Всё это можно считать заботой о себе. 

Отдавать себе более осознанный отчёт в том, какие действия мы совершаем, чтобы поддерживать себя, идёт нам на пользу. Чтобы, оказавшись в кризисной ситуации, мы смогли их повторить. Мы можем – намеренно – открыть то, что мы ранее определили как арсенал своих инструментов заботы о себе, и схватить тот гаечный ключ/молоток / клеевой пистолет, который поможет нам подпитаться энергией и продержаться. #инструменты #мужчины #грррр  

5. «Пошла на х.. забота о себе, и ты тоже иди на х..».

Это была интересная (для меня) вариация пункта № 4. Словно одним тем, что я намекнул им на эту возможность, одним тем, что я пригласил людей принять участие в практике заботы о себе, я нанёс им личное оскорбление. 

«Почему кого-то обижает забота о себе?» – думал я. И вообще, почему во всех этих ответах («Нет времени!» «Забочусь о других!» «Дети!») слышится какое-то сопротивление? Или даже неприятие. 

Затем я понял: мы не можем рассуждать про заботу о себе, не сталкиваясь при этом с другим понятием, связанным с «собой». 

Чувством собственной ценности. 

Если я не считаю, что я этого достоин… если в какой-то момент моей жизни мне сказали – и потом я этому поверил, – что я недостоин времени, заботы и внимания… времени, заботы и внимания кого бы то ни было… тогда, если рядом вдруг неожиданно появляется кто-то и предлагает мне позаботиться о себе, это вызовет у меня негативную реакцию. Моим ответом на это предложение станет: а) «Я этого недостоин». И б) «Иди на х.. за то, что напомнил мне об этом факте». 

Практиковать заботу о себе – значит заявлять: «Я достоин заботы». (См. радикальные акты.)

Заботиться о себе – это не просто вносить изменения в свой распорядок дня. «3 глубоких вдоха и выдоха, когда мне это понадобится». Это лежит на поверхности. Под этим поверхностным слоем скрывается следующая мысль: «Я делаю выбор заботиться о себе. В достаточной мере, чтобы давать себе то, что мне необходимо для того, чтобы вибрировать на своей самой высокой частоте. Чтобы я мог наилучшим образом делать свою работу и отдавать другим лучшее, что во мне есть. Каждый день». 

Практика заботы о себе вынуждает внимательнее присмотреться к тому, как я воспринимаю и себя, и собственную ценность. Она требует внутреннего разговора с собой, который может оказаться неприятным: о чувстве собственной значимости, любви к себе и о том, плевать мне на то, продолжу ли я своё существование в этом жестоком мире, или нет. 

Это сложный разговор. Потенциально. Ведущий к трудным ответам. Потенциально. 

www.youtube.com/watch?v=lw3NyUMLh7Y

Я задумывался: если бы у меня были дети, было ли бы мне легче практиковать заботу о себе? Если бы я не считал, что достоин её? Мог ли бы я тогда просто говорить, что делаю это ради них? 

Я никогда этого не узнаю. 

В любом случае, детей у меня нет. Единственный «ребёнок», который у меня есть, – это я сам. Этот маленький мальчик внутри. Тот, которому говорили, – и который потом этому поверил, – что он недостоин**. Чьё благополучие я игнорировал так долго, как мог. Пока он не сказал: «Мне конец. Значит, и тебе тоже». 

Заботиться о себе – это снова учиться общаться с этим маленьким мальчиком. Ежедневно. И возвращать ему долг. 

Это нелегко. После всех тех лет, в течение которых его ценность сводили к минимуму и уничтожали. Нелегко говорить ему: «Я верю – ты достоин этого. Я верю, что я достоин этого. Давай поразмыслим, что нам надо сделать, чтобы ты/я/мы не только выжили, но и процветали». 

Это требует работы. Это до сих пор требует работы. (Ну вот я и снова делюсь мнениями о самом себе. #старыепривычки)

Но когда несёшь ношу в компании, она кажется легче. Одной из радостей, которую приносило ведение этих хроник, было напоминание – ежедневно – о том, что я не одинок в этом путешествии. Вы, ребята… которые каждый день или так часто, как могли, делились своим опытом заботы о себе… открыто и щедро… рассказывали о личном и заходили вглубь и приводили конкретные подробности… чей каждый пост и «лайк» свидетельствовал о желании взаимодействовать с вашими маленькими мальчиками/девочками / тем, кто у вас там и отдавать им должное… говорящие себе: «Мне не всё равно. Я достоин этого. Давай это сделаем». 

Этому нет цены. Я не стал бы даже пытаться определить её. 

Я просто скажу, что моя благодарность и моё уважение всё так же глубоки.

 

#dailymail #wikihow #karlamclaren #audrelorde #bitchmedia #justbreathe #krishsurroy #iamenough #marissapeer #selflove #selfworth #carechronicle #mindfulness #mentalhealth

* «Находка» – по-видимому случайная, пришедшая из ниоткуда мысль/идея/догадка о ком-то или о чём-то, которая может оказаться значимой. Напр.: «Я нашёл смысл того, что ты только что сказал». 

** Это не обязательно вызывается отсутствием заботы. Есть много способов сообщить ребёнку, что то, что составляет его сущность, не ценится, не стоит вложения усилий или уважения.