«Автокафе»
2 октября 2014 г.
«Макдоналдс».
Уилльямс, Калифорния.
23 декабря 2013 года.
8:32 утра (приблизительно).
Я подъезжаю к автокафе, где нет никого, кроме
гигантского белого «субурбана» передо мной, который, словно заходящая в порт
яхта, приближается к интеркому. Когда его стекло опускается, я вижу в его
боковом зеркале водителя. Мужчину, лысого, лет 35.
Из динамика интеркома раздаётся треск, и работник
«Макдоналдса» рекламирует то, что ей/ему велели в первую очередь предлагать
покупателям. Учитывая время года, вероятно, это что-то праздничное. С высоким
содержанием фруктозы.
Стекло моей машины поднято, поэтому я не
слышу, о чём они говорят, но я вижу, как двигаются губы мужчины и как его глаза
изучают меню. Он отворачивается от интеркома, обращается к кому-то в
«субурбане», спрашивая, что они хотят на завтрак. Вероятно.
Тогда-то я и замечаю, сколько вместе с ним человек.
В буквальном смысле целый вагон. Я вижу множество голов. Большинство из них –
маленькие. У этого парня там четверо или пятеро детей. Как минимум. Плюс жена.
И они все хотят завтракать. Никто из них, очевидно, ещё никогда не бывал в
«Макдоналдсе», потому что мужчина за рулём зачитывает им всё чёртово меню.
Каждое без исключения блюдо. Видимо.
Из динамика интеркома снова раздаётся треск, и
я бросаю взгляд на зеркало заднего вида, замечаю, что за мной ждут своей
очереди два автомобиля; их выхлопные газы смешиваются с выхлопами моей машины,
а время тянется.
Я снова смотрю на Папашу в «субурбане», молча
желая, чтобы он поторопился. Он не торопится. Он улыбается, никуда не спешит,
удостоверяясь, что правильно понял заказ всех пассажиров.
В мыслях я представляю себе его голос.
«Так… можно мне сэндвич с беконом, яйцом и
сыром? Нет, погодите – у Лекси аллергия на сыр. Можно сэндвич с беконом и яйцом
без сыра? Нет, погодите – можно вместо него МакМаффин? Можно МакМаффин с яйцом
и котлетой? Без сыра. Лекси не ест сыр». (И МакДалее.)
Я хочу купить всего лишь два больших кофе с четырьмя
порциями сливок.
К несчастью для меня, Папаше, маме, Лекси и её
тридцати шести братьям и сёстрам требуется ещё несколько минут, чтобы решить,
чего же им хочется.
Я вздыхаю и смотрю налево, пытаясь отвлечься
на картину за окном. Но ничего особенного там не видать. Одна лишь ровная сухая
земля, простирающаяся до самого горизонта, унылый зимний пейзаж в серых, коричневых
и бежевых тонах в этом «Пыльном котле, созданном Конгрессом» (если верить
надписям на щитах, выстроившихся вдоль обочин шоссе 5).
Я обращаю взгляд назад на «субурбан», пристально
смотрю на Папашу (снова), чьё лицо всё ещё виднеется в боковом зеркале его
машины. Он поглаживает подбородок, разглядывая меню (снова). Обдумывая Варианты
Своего Выбора. Я и не знал, что люди до сих пор гладят себя по подбородку.
Я гляжу в зеркало заднего вида своей машины,
вижу, что за мной в очереди стоят уже три автомобиля. А вот едет и четвёртый.
В моих мыслях разворачиваются несколько
сценариев.
1-й сценарий: я дважды дотрагиваюсь до гудка.
Бип-бип. Вижу, как взгляд Папаши встречается с моим в боковом зеркале. Он
хмурит брови. Я улыбаюсь. Пожимаю плечами. Будто хочу сказать: «Пожалуйста, не
могли бы вы поторопиться?»
2-й сценарий: я резко жму на гудок. БЛАП. Вижу,
как взгляд Папаши встречается с моим в боковом зеркале. Он хмурит брови. Я
развожу руками. Пожимаю плечами. Будто хочу сказать: «Ой, я не хотел задеть
гудок. Но коли уж вы на меня смотрите, не могли бы вы, пожалуйста,
поторопиться?»
3-й сценарий: я резко жму на гудок. И
удерживаю его. БЛААААААААПППППППП. Вижу, как взгляд Папаши встречается с моим в
боковом зеркале. Он хмурит брови. Я продолжаю пристально смотреть на него. Будто
хочу сказать: «Да. Ты меня слышал». Он высовывает голову из окна, оглядывается на
меня. «Какие-то проблемы?» Может быть, он в самом деле открывает дверь, вылезает,
идёт к моей машине, хочет выяснить, какая у меня проблема, лицом к лицу. (Этот
сценарий может закончиться сценами жестокости. Кулачного боя. МакМиксом из
ударов.)
4-й сценарий: на гудок жмёт кто-то из машины в
очереди за мной. Бип-бип. Взгляд Папаши встречается с моим в боковом зеркале.
Он хмурит брови. Я развожу руками. Пожимаю плечами. Будто хочу сказать: «Эй,
приятель, это был не я. Но коли уж ты на нас смотришь…»
Мои пальцы барабанят по рулю.
Потом он наконец-то заканчивает делать заказ.
Чудо из чудес. В ту же секунду, как «субурбан» двигается вперёд, я срываюсь с
места вслед за ним, захватывая пространство, которое ещё так недавно занимал
он. Если бы это место было сиденьем, оно было бы ещё тёплым. Сейчас оно моё.
Полностью моё. Я опускаю стекло. Я задыхаюсь от нетерпения. Готов сделать
заказ.
«Здравствуйте, добро пожаловать в «Макдоналдс»!
Не хотели бы вы попробовать наш новый…»
«Мне два больших стакана чёрного кофе с четырьмя
порциями сливок».
«Это всё?»
«Да. Спасибо».
«С вас четы…»
Я проезжаю мимо интеркома к первому окну – к
окну, где платят за заказ. Или, по крайней мере, пытаюсь. Но там всё ещё стоит «субурбан».
Прохлаждаясь. Конечно. Я не знаю, заплатил ли уже Папаша и ждёт сдачи или же он
всё ещё роется в поисках точной суммы.
Я устало поднимаю взгляд на верх его машины,
замечаю на крыше багажник для перевозки груза. Чёрный. Объёмистый. Интересно, что
там. Может быть, части тела. Или рождественские подарки. Части тела, завёрнутые
в упаковку от рождественских подарков. Наверное, они едут в гости к бабушке.
Или в загородный домик на каникулы. (Время уже пришло.)
Боковым зрением я замечаю какое-то движение,
вижу, как кассир «Макдоналдса» возвращает Папаше его кредитную карту и чек.
Папаша что-то отвечает (спасибо?). Улыбается.
Это парень, чёрт бы его побрал, весь такой улыбчивый. Тот ещё весельчак. Видимо.
Папаша говорит кассиру что-то ещё (весёлого Рождества?).
Потом, вместо того, чтобы ехать дальше и дать очереди продвинуться вперёд,
вместо того, чтобы проявить хоть сколько-то понимания и уважения к тому, что
он/они не одни в этом автокафе и/или мире, Папаша остаётся на месте. Я вижу,
как он, смотря себе на колени, с чем-то возится. Может быть, со своей кредитной
картой. Он кладёт её обратно в бумажник. А уж ЗАТЕМ он поедет дальше.
Да боже мой.
Кто-то из детей, должно быть, сказал что-то
смешное, потому что сейчас Папаша смеётся – от всей души, запрокинув голову. В
боковом зеркале мне видны его дёсны, небольшое темнеющее отверстие глотки в кольце
мелких белых зубов.
В моих мыслях снова проносится 1-й сценарий –
тот, где я дважды жму на гудок. Бип-бип. Вижу, как взгляд Папаши встречается с
моим в боковом зеркале, как он хмурит брови. Я улыбаюсь, пожимаю плечами.
«Пожалуйста, не могли бы вы поторопиться?» Папаша бросает в мою сторону
недовольный взгляд, но всё же снимается с места, позволяя мне заплатить за кофе
в первом окне. Через минуту я уже снова на шоссе 5, держу в руках свой первый стакан
кофе и слушаю какую-то музыку, а в моей голове звучит внутренний монолог относительно
этой семьи в белом «субурбане», который быстро сменяется мыслями относительно меня.
И обеда. И снова меня.
Тем временем – всё ещё по 1-му сценарию –
«субурбан» тоже снова выезжает обратно на дорогу, но теперь у Папаши испорчено настроение.
Он всё ещё думает (мрачно размышляет) о том придурке, стоявшем за ним в очереди
в «Макдоналдсе». Том самом, который захотел, чтобы он/они, чёрт бы его побрал,
поторопились. Этот гудок прозвучал обидно. Как оскорбление. Папаша думает, что,
может быть, ему всё-таки стоило выйти из машины и подойти к нему, лицом к лицу
разобраться, какие у того парня проблемы. Да. Может, ему стоило так сделать.
Папаша знает, что ему надо отпустить эту ситуацию, но не может; у него никогда
не получалось легко относиться к жизни. Его пальцы барабанят по рулю.
Жена Папаши сидит рядом с ним, напряжённая, глядя
только вперёд; её голова вжимается в плечи. Атмосфера вокруг изменилась, и она
знает это. Она уже слышала эту песню. Она бросает взгляд на мужа, оценивая
положение дел, прощупывая почву, выжидая, что будет дальше. Но она уже
догадывается.
Лекси и её тридцать шесть братьев и сестёр
сидят на заднем сиденье, больше не веселясь. Атмосфера вокруг изменилась, и они
знают это. Они молча едят, стараясь не слишком громко шуршать обёртками от своих
МакМаффинов с яйцом и котлетой. Безуспешно.
Через час и 42 минуты один из них получит
шлепок.
Это может случиться раньше. Это может
случиться позже. Но это случится.
Я сижу в автокафе, держу ногу на педали
тормоза, не отрываясь смотрю на затылки этих маленьких голов в «субурбане»
передо мной и думаю, кому же из них он достанется.
Знаю ли я точно, что если я нажму на гудок,
кто-то из этих детей получит шлепок?
Конечно, нет.
Если результатом первого действия станет
второе, будет ли в том действительно моя вина?
Нет. Это абсурдно.
Слегка.
Если Лекси и её тридцать шесть братьев и
сестёр растут в такой семье, где принято шлёпать детей, их и отшлёпают, не
важно, как тихо они едят свой завтрак. Не важно, сколько водителей не нажмёт на
гудок, чтобы поторопить Папашу, – ладони всё равно встретятся с щеками.
Непременно.
Но я не хочу быть звеном в этой цепи.
Поэтому я перестаю барабанить пальцами по рулю
и не прикасаюсь к гудку. Я подожду свой утренний кофе ещё 5 минут. Я позволю
Папаше – который, кстати, всё ещё смеётся, – проехать к окну выдачи тогда,
когда он будет готов.
Я не возражаю.
Когда он снимается с места, я следую за ним,
двигаясь намного медленнее 5 миль в час. Когда я останавливаюсь перед кассой, я
нажимаю на тормоз так легко, что почти не ощущаю, что вообще затормозил. Или
что я вообще ехал.
У меня наготове купюры и точная сумма мелочью.
4 доллара 34 цента. Я протягиваю руку с зажатыми в кулаке деньгами к окну, оно
открывается, и в нём показывается девочка-подросток с хвостиками в фирменной
«макдоналдсовской» кепке и выцветшей парке. Она виновато улыбается, кивает в
сторону стоящего передо мной «субурбана». Пожимает плечами. Говорит: «Извините,
что вам пришлось ждать. Этот мужчина так долго копался, да?»
*****
Ссылка на картинку после текста:
Другой перевод этого эссе можно найти в «Документах»
здесь: https://vk.com/docs-829976 («МакДональдс»,
пер. Татьяна Курбатова)
No comments:
Post a Comment